За год до смерти я встретил тебя - Ао Морита

капель в окно и шелестом карандаша по бумаге.

После очередного уведомления я все-таки остановился.

Пришло сообщение от Харуны:

«Смастерила много тэру-тэру-бодзу. Ты тоже не отставай!»

Я прокрутил письмо ниже по треснутому экрану, и внизу оказалась фотография белых куколок на окне. Больше десятка, и все они улыбались и молились о том, чтобы распогодилось. Каждое личико отличалось от прочих: некоторые зажмурились и высунули языки, некоторые просто с улыбкой глядели перед собой, некоторым Харуна вокруг глаз нарисовала искры, некоторые хохотали.

«Ну, с таким войском завтра, конечно, дождь закончится», – ответил я. Вечером лег спать, так и не смастерив ни одной куклы.

Утром первым делом распахнул шторы.

Увы, молитвы Харуны не достигли богов и по-прежнему лил дождь.

Я облегченно вздохнул и упал обратно на койку. Шов на груди немного ныл.

Интересно, чем сейчас занята Харуна?

Наверное, стоит у окна и печально глядит в небо.

И все-таки уж лучше так. Потому что она бы все равно расстроилась, даже если бы выдался ясный день. Меня же утешало, что я хотя бы не нарушил обещание.

Только вот к вечеру распогодилось. К обеду дождь ослаб, и я почувствовал неладное: уже появились первые просветы в облаках.

Заглянул на официальный сайт фестиваля и убедился, что все планы в силе.

Я тяжко вздохнул и задумался, как же теперь быть, и тут пришло сообщение от Харуны: «Ну как тебе? Впечатляют мои тэру-тэру-бодзу? В семь часов! Жду!»

Я не ответил и спрятался под одеялом, как будто это бы меня спасло.

* * *

Бабах!

Грохот салюта потряс мою палату.

Спустя какое-то время сладостную тишину нарушил еще один взрыв. Он отозвался упреком в самой глубине сердца.

Днем Харуна еще много раз мне писала, но я молчал. Так и не придумал убедительной отговорки.

Я встал у окна и раздвинул шторы.

В черном ночном небе один за другим распускались яркие огненные цветы. Осыпались искрами и гасли, только чтобы следом распустился еще один. Такая красота – будто герберы на непроглядной глади ночи.

Я сам не заметил, как взял телефон и позвонил Харуне.

На третьем гудке она взяла трубку.

– Алло…

Голос, который я так давно не слышал, еще немного дрожал от слез.

– Это я. Прости. Я никак не мог прийти. Очень хотел извиниться.

В динамике то и дело отзывалось эхо взрывов.

– Дурак…

– Прости меня, пожалуйста. Что не сдержал обещание. Смотришь салюты?

– Смотрю.

– И я. Пожалуйста, прости. – Хотя я сам позвонил, но не знал, что сказать, и только извинялся.

– Ничего. Но взамен не клади трубку, пока фейерверки не кончатся.

– Хорошо.

Тут взорвалось сразу несколько разом.

– Круто, – выдохнула у самого моего уха Харуна.

Потом мы молча любовались, не в силах оторвать глаз от ярких сполохов.

– Знаешь, мне после такого и умереть не жалко, – вдруг призналась Харуна. Она явно не шутила.

– Не говори так. Надо еще пожить. В следующем году точно вместе посмотрим.

– Да, и правда, – слабо отозвалась девушка, хлюпнув носом.

Я услышал, как она вздохнула. Мы будто и впрямь стояли рядом.

Хотелось, чтобы фестиваль не заканчивался никогда.

– Красивые фейерверки, – заметила она.

– Красивые, – согласился я.

Потом все закончилось. От всей красоты осталось только облако дыма. Резко затихло.

– Знаешь… Я… – начала говорить Харуна, но тут вдруг дали мощный залп. Видимо, финальный. Голос девушки утонул во взрывах, и я не расслышал, что она сказала.

Когда залп затих, я переспросил, но она ответила, что ничего, и повесила трубку. Палата погрузилась в безмолвие.

* * *

В последний день летних каникул ко мне снова пришли Эри и Сёта.

Сделали вид, что прошлого разговора не было, и мы снова вели себя как раньше. Но все же, когда они собрались домой, я извинился, что так долго молчал. Меня это грызло с того самого дня, как правда всплыла наружу. Жалел, что так вышло. Лучше бы я сам все рассказал, чем им узнать это таким образом.

Эри с Сётой после извинения сначала расплакались, но потом улыбнулись.

– Скорее выздоравливай и приходи в школу! – сказали они мне.

Я так обрадовался, что они при этом больше не лили слез.

Зря я не подумал, каково придется друзьям. Я бы на месте Сёты тоже страшно разозлился.

Зато теперь я не чувствовал ничего, кроме благодарности.

Еще долго после их ухода я любовался десятью герберами, которые принесла Эри, и сдерживал слезы.

Три дня спустя меня выписали.

За все это время Харуна попалась мне на глаза один-единственный разик. В тот день выдалась прохладная погода, и уже вечером я вышел на крышу немного развеяться.

На лавочке сидела она. Пристально наблюдала за закатом.

Я видел только печально опущенные плечи и даже представить боялся, какое у нее сейчас лицо. Даже когда стемнело, она еще какое-то время не двигалась с места.

Еще три дня после выписки я отлеживался дома, а потом опять пошел в школу.

После каникул мне досталась вторая парта сзади в ряду у стены. Уже успели перетасовать места. Больше не сбежишь от реальности, уставившись в окно.

Не успел я расстроиться, как сбоку меня окликнули:

– Привет, Хаясака-кун! Я слышал, ты попал в больницу. Как ты? Уже выздоровел?

Это спросил, поправляя очки, Такада.

– Да, более-менее, – ответил я, окончательно падая духом: еще и с соседом не повезло.

Сразу после занятий я поехал в больницу.

Наконец-то встречусь с Харуной. Я ни на минуту не прекращал о ней думать, пока сидел на уроках. Мы уже месяц не виделись. А для нас это очень долгий срок и значительная доля бесценного остатка времени. И вот по моей вине целый месяц пролетел впустую. Сколько раз мы бы встретились, о чем бы поговорили, если бы не приступ, сколько бы провели вместе счастливых часов!

Чтобы наверстать упущенное время, я решил ездить к ней каждый день.

Вышел на остановку раньше и завернул в цветочный.

– Гербера-кун! Давно не виделись. Я уже решила, что подругу выписали.

– Если бы. Мне, как всегда, пожалуйста, шесть гербер.

– Шесть, поняла!

Магазин казался не совсем таким, как раньше. Наверное, с приходом осени сменили часть сезонных цветов. Но герберы стояли на прежнем месте. Может быть даже, продавщица их заказывала специально для меня.

– Вот, держите.

– Спасибо большое.

Я забрал покупку и хотел идти на выход, но продавщица меня остановила:

– Ах да! Ну как, получилось отблагодарить родителей?

– Ну, в общем… Да. Вроде того.

– Здорово. Вы молодец.

– Спасибо.

Я вздохнул и ушел. В прошлый раз сболтнул лишнего. В больнице прошел знакомыми коридорами и нырнул в